20.01.16. Заметка от военкоров.
"Истории ополченцев. Вале Гетьманчук нет еще и двадцати пяти лет. Она родилась в Макеевке, отучилась на маляра-штукатура в Горловке, а затем началась война. Сначала она не думала идти воевать. Но сложилось так, что горловская подруга попросила ее присмотреть за своим ребенком. И начался обстрел. Осколки полетели и в комнату, где Валя играла с малышом. Ребенка Валя прикрыла собой от осколка, но тот в результате попал ей в ногу.
— После этого случая я пошла воевать к «Бесу», — вспоминает Валя. — Ну там я пару месяцев стояла на посту и после этого, когда ушла, я сначала сидела дома, ну, а потом пошла в казачество.
В казачестве побывала немного, ну и там тоже на постах стояли, а потом я поехала на Абакумова, это в Донецке, и там начала воевать. Стала снайпером.
Была в Старомихайловке, и вот 3 июня 2015 года начался обстрел. Меня посадили в дальний окоп. Нас обстреливали из 120-миллиметрового миномета. Мы сидели втроем в окопе, я, мой первый номер из снайперской двойки, и еще один мужчина, Николай его зовут, позывной Длинномер. И когда по нам стали стрелять, он мной прикрылся, потянул меня на себя. Ну, мина разорвалось, и осколки полетели в меня. Ногу оторвало, пальцы на руках.
Правой ноги у Вали нет. Отсутствует до самого бедра. Пальцы на руках тоже остались не все.
— Меня довезли в больницу, — продолжает Валя. — В сознании я еще была, ну, когда уже начали перекладывать меня, я уже потеряла сознание… Я четвертого июня открыла так ненадолго глаза, видела, что трубки какие-то повытаскивали из меня, потом уже в обед, я уже нормально очнулась. И мне сказали, что 10 часов шла операция и у меня сердце остановилось.
Во время операции Валя пережила клиническую смерть. Но, как она утверждает, голос недавно умершего брата сказал ей, что еще не пора.
— А вот в клинической смерти там никаких там воспоминаний не осталось? Рассказывают там про белый свет в конце тоннеля, — спрашиваю я.
— Не, у меня какие-то были голоса, которые мне говорили, тебе, мол, еще не время.
У меня брат же умер вот недавно, и он мне и в клинической смерти появился и сказал, что «тебе еще не пора идти туда». И сердце начало работать после этих слов.
— А как ты восстанавливаешься сейчас?
— Сейчас уже нормально. Хожу вот пытаюсь и на протезе потихоньку, и занимаюсь, и помогаю ребятам, другим раненым, тоже с протезом.
После ранения Валя начала писать стихи. У нее даже вышла маленькая книжка под названием «Второе дыхание».
— Я начала стихи писать после клинической смерти, когда я лежала в областной травматологии на втором этаже. Начала писать по Донбасс, по снайперов стихи. Вот книжка. Называется «Второе дыхание». Это после моей клинической смерти, это — вторая моя жизнь.
По моей просьбе Валя читает стихи. Неумелые пока что, но очень искренние.
«Девушка в камуфляже»
Мы пришли в этот мир, чтобы жить и любить
В мире вечной войны миров.
И когда начинают твой мир бомбить,
Превращаемся в снайперов.
Мы, рожденные, чтобы рожать,
Стали рядом, плечо к плечу.
Сколько нужно еще курок нажать
В лоб карателю и палачу?
Мы не впустим в свой дом вопящих: «Хайль!»
Есть у совести рубежи.
И в границах республики будет рай.
Здесь наш дом, и мы будем жить.
Ну, а подвиг, всмотритесь, в глазах у всех,
Кто сегодня не там, а тут.
Чтобы в школах донецких жил детский смех,
Мы стоим — и они не пройдут.
И неважно: с протезами, на костылях,
За своих матерей и детей
Мы готовы любому накостылять,
Сила в правде, и мы сильней.
Сила в правде. Но пока что зимой у Вали проблема даже с продуктами и теплой одеждой. Что-то собрали ей неравнодушные волонтеры из «Русского общественного движения», но работать сейчас Валя не может. Впрочем, не теряет надежды однажды вернуться в строй.
